Когда в апреле чёрный склон, Вновь красным выкрашен закатом, Тогда и колокольный звон По сердцу, вдруг, пройдёт набатом. И тело окунётся в стынь, Как в том году, тем днём проклятым, И на губах пыль да полынь, Всё та же горечь, как когда-то… Тогда весенним ясным днём Ничто не предвещало горя, Светило солнце и кругом – Всё в свежей зелени уборе. Но что-то было в той весне, В её уж слишком ясном взоре, И в той прозрачности небес, И в том неведанном напоре.
Подземных токов хоровод, Небесных споров и сражений В миру является исход И, часто, страшным потрясеньем. И горе тем, кто разум свой Не направлял тогда к спасенью, Чрез них той давнею весной И грянул гром, но не весенний!..
Чернобыль - это боль и смерть… Кто мог проклясть свой час рожденья?! Кто мог послать тот страшный смерч На место сил средоточенья?!.. Мой Брагин – ране не зажить! Мой город детства и ученья, Ты мог цвести, мог ладно жить С Брагинкой кроткого теченья…
Чернобыль – боль и Брагин – брат, Ваш тяжкий рок – моё несчастье! О, если б мог, я был бы рад, Стать вашей постоянной частью, Стать камнем, деревом, ручьём, Чтобы любовью данной властью, Мог тайно чистить милый дом От страшных радио-напастей!
Чтобы, когда в апреле склон В закате снова будет красным, Пасхальный колокольный звон Рассветом был, мой дом, прекрасным К цветенью, жизни и любви, Призывом вечным и всевластным К преодолению судьбы И к свету, даже днём ненастным!
