Что случилось тогда, прежде чем я очнулся в подобном состоянии посреди леса? Память старательно скрыла эти воспоминания, но я все-же понимал, что не было ничего хорошего. Как бы то ни было, оставаться на месте долго было слишком опасно и глупо.
Я попытался было подняться на ноги, но это действие оказалось очень серьезной моей ошибкой. Понятно это стало спустя несколько мгновений.
Резкая боль пронзила спину, и я вновь упал на землю. Дыхание перехватило от боли, а перед глазами поплыли фиолетовые и желтые круги. Тело в очередной раз свело сильнейшей судорогой. Я стиснул зубы, чтобы не закричать. Впрочем, тут сработала старая привычка - крика у меня теперь все равно бы не вышло, я не был в состоянии даже позвать на помощь. Горло пересохло до невозможности, поэтому кроме еле слышного хрипа и сипения ничто не срывалось с моих губ.
Я не мог понять точно, сколько времени уже находился в подобном состоянии. На моей памяти, тьма трижды сменяла дневной свет, но память могла быть неверной. Когда я слегка пришел в себя, все мои вещи уже исчезли: сталкеры всегда не гнушались мародерством, вот и теперь оказались не прочь обчистить умирающего. Да и сам я, порой, поступал подобным образом. Вот и вернулись все гнусные поступки обратно ко мне. У меня теперь не было ни ПДА, чтобы попросить помощи, ни фляжки с водой, чтобы утолить жажду, ни даже самого захудалого оружия, чтобы быстро и почти безболезненно оборвать свои страдания. Оставался лишь один выход – пытаться выжить.
За те несколько коротких мгновений, что мне удалось продержаться на ногах, я успел приметить, небольшой пруд, располагавшийся в овраге буквально в пару сотен метрах от меня. Теперь оставалось лишь добраться до его кромки. Однако это самое «лишь» не означало легкости данной задачи. Тело мое было сильно изувечено, и каждое движение отзывалось дикой болью. Но жажда жизни оказалась сильнее. Я дождался, пока боль немного утихла, и медленно пополз между деревьев в сторону водоема.
Время обратилось тягучей эластичной субстанцией, способной растягиваться до неизвестных пределов. Поэтому оказалось невозможным измерить, сколько времени я затратил на то, чтобы добраться до края пруда. В данной ситуации, я оказался даже готов согласиться с теми, кто считает, будто время – лишь иллюзия, а на самом деле его нет. Но мне было не до подобных размышлений.
Как бы то ни было, цель свою я достиг с последними лучами закатного солнца. Ободранные в кровь пальцы с легким плеском погрузились в мутную воду, оставляя за собой кроваво-красный шлейф, растворялся в воде, подобно сигаретному дыму в воздухе. Я подтянул вторую руку и на мгновение замер, наслаждаясь неожиданно приятными ощущениями. После короткой передышки, я как можно крепче вцепился пальцами в мягкое глинистое дно и принялся медленно подтягивать к воде туловище.
Вода благодатно действовала на раны своей вожделенной прохладой. Очень скоро жгучую боль сменило легкое покалывающее онемение. Быть может, в другой ситуации, я решил бы, что это не есть хорошо, однако сейчас мне было плевать на любые предосторожности и предрассудки. Мне стало легче, мне стало лучше. Никогда не стоит брезговать тем, что имеется, тем более, когда ты на грани между жизнью и смертью.
Пил я долго жадно – несколько суток без капли воды во рту дали о себе знать.
Утолив, наконец, страшную жажду, я сделал над собой усилие и перевернулся на спину. В неведомой дали над кронами молчаливых деревьев мерцали звезды. Свет их, конечно, не был ярким, но я почему-то видел все так ярко, словно днем. Такое положение вещей не укладывалось в голове.
Я прикрыл глаза, спасаясь от наваждения. Мысль в голове была лишь одна: что же случилось тогда, несколько дней назад? Кроме страшной боли, ломающей кости и выворачивающей внутренности наизнанку, вспомнился невообразимый грохот и яркий красный свет, заполоняющий все вокруг.
Взрыв? Тогда должны были остаться хоть какие-то следы от него: поломанные деревья, запах гари, пепел и зола. Но ничего такого я не приметил. Быть может, сработала аномалия? Не знаю, все может быть в Зоне, но куда же, в таком случае, делась эта аномалия после?..
За данными размышлениями, я не заметил, как уснул. Мне снилось, что я мчусь по Зоне, быстрее ветра, будто я знаю точно, где и какие находятся аномалии. Мне снилось, как я врукопашную борюсь с мутантами. А также, как с неподдельным ужасом во взгляде по мне палят довольно юные сталкеры, которых я никогда прежде не видел: ни живых, ни мертвых…
Проснулся я в холодном поту. В тот момент я решил, что это был лишь кошмарный сон и быстро успокоился…
Если бы только это было просто сном…
…молния прочертила небо над лесом, что начинался за полем. Я выматерился и протер ослепленные на мгновение глаза. Яркий свет делал меня слепым, и я становился беспомощным, почти как новорожденный котенок. В результате, я не мог больше передвигаться при свете дня. В этом было довольно много минусов, но плюсы тоже были. Ночь заменила мне день – я видел в темноте лучше летучих мышей, и мог передвигаться по Зоне так, как не рискнул бы ни один здравомыслящий человек.
Но я уже не был человеком. Не только зрение мое обострилось до предела, но также слух, чутье и интуиция. Я всегда знаю, где находится та или иная аномалия, даже если она никак не проявляет себя, я способен услышать дыхание человека и шаги мутанта, что находится в километре от меня. Иногда мне начинает казаться, что я способен читать мысли людей и даже немного подчинять их своей воле.
Мои способности становятся все сильнее с каждым новым днем. Но цена этому слишком дорога – все больше я становлюсь похожим на монстра, все меньше во мне остается от человека…
Вслед за очередной вспышкой волнами хлынул ливень. Пара слепы псов, что до этого в полудреме лежали возле старого трактора, на крыше которого расположился я, заскулили и спрятались под днищем ржавой мертвой машины. Я хмыкнул: все-же звери всегда остаются зверьми, что бы ни происходило. Я потянулся и разлегся на ржавом металле, подставляя тело под прохладные струи воды. Именно вода дала мне ещё один шанс на жизнь полгода назад. И я был ей благодарен. В ответ она придавала мне новых сил.
Я улыбнулся и закрыл глаза. Память вернулась ко мне уже давно. Что произошло в тот роковой день, когда я стал Другим? Да ничего особенного. Обычный выброс, какие в Зоне случаются не меньше десятка раз в год. Только в тот раз не довелось мне пережидать его в укрытии – не успел. И вот результат: я стал ещё одним жутким порождением Зоны, Изломом.
Не могу сказать, что это уж очень тяготит и огорчает меня. Скорее даже наоборот. Теперь я способен увидеть людей среди мутантов и мутантов среди людей. Ведь все дело не во внешности и не в генетическом коде – все гораздо сложнее. Есть нечто такое, что люди называют душой. Простые люди, как многие звери и мутанты, чуют её по-своему, но очень смутно. Я же способен понять её запах, услышать её вибрации и, порой, даже увидеть её. Кто бы знал, как она прекрасна. Но, к сожалению, душа есть далеко не у всех. Самое печальное, что у мутантов она встречается куда чаще, чем у людей. Но никто мне не верит. Да и впрочем, кто станет верить Излому? Всего несколько сталкеров найдется на всю огромную Зону, которые действительно поймут меня…
Чем дальше становлюсь я от людей, чем сильнее единюсь с природой, тем чаще я задаюсь вопросом, есть ли душа у меня самого? Но ответа найти мне не суждено. Порой бывает куда легче понять других, чем себя.
 Где-то вдалеке раздались крики, злобное рычание и автоматные выстрелы. Негромко вздохнув, я спрыгнул с трактора в вязкую грязь и как можно быстрее побежал на звуки. Почему мне было не остаться отдыхать? Почему я собираюсь вмешаться в чужое дело? Просто быть может, сегодня мне удастся спасти от гибели ещё одну душу. А кто будет её хозяином: человек или мутант – для меня не имеет значения.