Мой неморгающий взгляд устремился вперёд. Всё было как обычно: болты, аномалии, предательское серое небо, птицы, кенги, сновавшие туда-сюда в пожухлой, какой-то не живой траве. Коричневая земля легонько проседала под моими берцами, и я потихоньку «пробрасывал» дорогу. Всё как обычно.
Кроме одного. Я шел в АЭС.
В эту ходку я снарядился, как следует. Мало того, что половину снаряги перебрал и выкинул, так ещё и над оставшейся потрудился. Пришлось вшивать в военный жилет и старые камуфлированные брюки пластинки из кевлара, разобрал дробовик, поменял механизм, укрепил ствол. Соорудил дополнительный разгрузочный пояс. Два города облазил, все патроны скупил. Раздобыл за огромные деньги две гранаты. Заключительный аккорд, так сказать, будет. Если уж совсем тяжко придётся. А вот что было тяжело достать – так это «Душу». Я за ней за 50 километров шагал. Ну правда, нашлись добрые люди, пожалели, подвезли чуток. Но всё-таки артефакт был на мне. Уже осознавая это, дышалось как-то спокойнее, и ноги шагали уверенней. Нашел старый плеер. Неделю над ним возился. Жить легче, когда живёшь с музыкой. И умирать легче. Главное, что для всех идти в Зону с плеером было бы самоубийством. А мне хоть бы хны. Километров пятнадцать прошагал – только раз на псинок безглазых напоролся, а так тишина и покой… Как в морге. Хотя отчасти это и был морг. А точнее филиал Ада на планете Земля. Её величество, Зона. Ладно, отвлёкся я.
Дело подходило к вечеру, и идти по темени было с родни сованию ноги в «полосуху». Надо было искать место для «ночлега». Когда я вышел на полянку, пригодную для этого, Солнечный диск превратившийся в гигантский помидор, закатывался в отверстие горизонта, как закатывается
монетка в копилку-свинку.
Ночлег для меня, собственно, как и для любого сталкера – понятие весьма специфичное. Ночью тут, разумеется, никто не спит. Чаще всего спутниками каждого одиночки в ночной Зоне были чай или кофе, да пачка сигарет.
Привычный серый пейзаж и гробовая тишина, убивающая любые эмоции, наталкивали меня на странное осознание происходящего. Я. Вот такой себе идиот, идущий в Зону с плеером в ушах, не знающий куда и зачем уду. Обычно так дело не начиналось. И ничем хорошим такие ходки не кончались. Я даже карты – и те не все с собой взял. Хрен с ними, с картами.
Солнечная копеечка всё ниже опускалась за горизонт, приближая ко мне и приглашая в моё сознание странное чувство неизбежности. Чувство, заставляющее смириться со всем. Чувство, способное затмить боль и страх и заставить меня смотреть на копеечку, закатывающуюся за горизонт, и ждать. Ждать и холодно анализировать.
Вскоре диск скрылся в прорези горизонта и неизбежность сменилась одиночеством. Огонёк костра с удовольствием кушал сухие ветки, аппетитно похрустывая. Вот так. Две одинокие души: костёр и сталкер Драконыч, так меня называли люди, слывшие для меня неким подобием друзей. И зачем я
только пошел в эту ходку? Попёрло ж идиота к Реактору. Но возвращаться было непростительно. Сталкер никогда не возвращается. Он может только уйти назад, чтобы сделать крюк, обходя ловушку. Раньше я был «Долговцем». Не полноценным, только стажером. Но весь тот бред, что втирали мне в моём кваде, засел в моей голове надолго. Я хорошо понимал, что это не просто пафос, а неписанные законы, против которых даже Зона не попрёт. Законы, начертанные кровью других сталкеров.
Ну что? – Спросил я себя. – Надумался? Пора покурить.
Достал пачку. Ненавижу курить. Но почему-то никак не могу бросить, вернее могу, и прекрасно знаю это, но как раз поэтому и не хочу. Нахожу отговорки. Обычно их две. Первая – лучше от сигареты подохнуть спокойно, чем загнуться в остаточных от выброса.
А вторая – стандартная для всех: Как только захочу – брошу, сила воли есть, бросить – как два пальца об асфальт. Как обычно, восход застал меня с допитой бутылкой «Казаков» для согрева и парой пустых сигаретных пачек. Солнце, не успев как следует подняться, скрылось за низкими тучами, не обещавшими в ближайшее время ни черта хорошего. Радовало то, что они, по крайней мере, не обещали и ничего плохого. Всё, по иронии, было как обычно.
Машинально проверил снарягу. Побросал болты, камни. Чисто… Можно идти. Путь чай не близкий. Километров пятьдесят. Отошел метров на семьсот и только тогда понял, что меня ведут. Решил идти не оглядываясь. Я приближение всякой живности задницей чувствую. Пусть только подойдёт. Геройство геройством, а плеер всё-таки выключил, наушники из ушей вытащил, а дробовик из-за спины достал. Даже зарядил. А вдруг бюрер? Или чего хуже контролер? Нет, хрен тебе, Зонушка, не буду рисковать. Я просто настроился на её волну. Стал частью её огромного живущего биотического механизма. Я видимо немного перестарался, чуть не наткнувшись на «жадинку». Но вовремя заметил и, как говорят вояки, избежал контакта с аномальной средой. Кстати, уже второй раз за месяц хожу в Зону, а так и не видел дядек в камуфляжной форме с грозными пушками и не менее грозными лицами. С веток дерева, стоявшего не далеко от меня, взлетели птицы. Выслеживает, всё-таки, скотина. Ну ладно, как там говорят – если насилие неизбежно – расслабься и получай удовольствие. Значит, будем расслабляться. Первым делом я нашел «ноголомку». Теперь, по-хорошему, надо бы найти то, обо что можно опереться и вести прицельный огонь. Как раз по линии с «ноголомкой» оказалось старое гнилое дерево. Присев на одно колено, я примостил Дробовик и приготовился стрелять.
Кусты, что стояли спереди в поле моего зрения, зашевелились… Каждый мускул моего тела напрягся, и тут же расслабился в ожидании развязки. На лице всплыла глубокая сосредоточенность. И вот из-за кустов появился…
Я просто охренел. Между деревьев стоял контроллер. Время, предчувствуя дальнейшее развитие событий замедлило свой ход, как могло. Мои губы мягко зашевелились. Из всех способов умереть Зона предоставила мне самый унизительный и негигиеничный. На месте глаз на моем лице сверкали две огромных ни черта не понимающих пуговицы. Горло закрыл ком, упреждая тщетные попытки закричать. Ну точно, контролер. Пухлоголовое такое чудище. Перебинтованное, под жалкую пародию мумии. В стареньких классических джинсах. Воняет безобразно. Видимо с водой эти твари не
дружили ещё с рождения.
Я просто смирился. Через пару минут моему телу предстоит шагать по Зоне к другим зомби, а дух мой отправится в сталкерский рай. Я опустил палец с курка и стал ждать. Секунда… Две… Три… Пять… Ничего не произошло. Он просто продолжал приближаться ко мне. Никакой промывки мозгов, как это
всегда бывало, я не чувствовал. Попробовал сжать руку – нормально. Опять опустил палец на спусковой крючок. А потом всё и началось…
- Это… того… Псинку купи, а ? – Глухим эхом отдалось у меня в голове.
Дробовик тут же выпал из рук. Я наконец-то крикнул. Причём это был какой-то странный, очень высокий по тембру звук. Как будто кричал не видавший виды сталкер, а пятиклассница.
- Э, дядя, ты чё, ошалел? – опять прогремело в голове.
Моментально нашелся дробовик. Прицеливаться дрожащими руками было нереально. Выстрел пришелся намного выше толстенной башки контролера (или чего-то, что выглядело как он), и ветка дерева с хрустом шмякнулась на землю. Я издал ещё один крик, но на этот раз не выстрелил и стал просто наблюдать, бешено переводя взгляд с лица котроллера на его руки.
- Т-те ч-ччё надо, нежить?
В ответ по моей голове расплылся голос:
- Псинку купи… Он добрый… Не кусается… Аномалии находить умеет…
- Чё?
- Сталкер, ты что по-русски не понимаешь? Собачку купи.
Глаза контролера смотрели на меня. В них отражалась вся серость и гробовая тишина Зоны. Я окончательно охренел. Расскажу кому-то – подумают, что с ума сошел. Или напился. Ну ладно. Раз уж насилия не будет, нужно у нежити поинтересоваться, что оно такое и с чем её едят.
- Родно…е,- долго соображал, каким родом его величать, - Ты чьё будешь?
- А типа вот так не видно?- загудело в башке, - во-первых: не родное, а родной, а во-вторых: ты что думаешь, что контролеры только из-под земли вылезают? Ты сколько лет в зону ходишь?
На языке вертелся ответ «Какая тебе итить-твою-мать разница», но я покорно ответил, что четыре. Слишком уж положение было исключительное, чтобы огрызаться.
- И под выброс никогда не попадал? И остаточных эффектов отродясь не видел? Я тоже сталкером был. Остаточными меня накрыло. Как раз в тот момент, когда мне контролер мозги чистил. Вот и обратило меня в него на пост-эффекте. Ни черта из ихнего колдовства делать не умею, кроме как
скотинок дрессировать, да с такими вот, как ты, разговоры, не открывая рта, разговаривать. Так что, псинку-то посмотришь?
Я молчал.
- Значит посмотришь. – Контролер повернулся, и поднял руку. Через секунду к нам подбежала псевдообака. Самая настоящая. Из плоти и крови. Только поспокойнее и поухоженней тех, что бродили стаями в Зоне. Клыки у неё были немного подпилены.
- Ты хоть бы помылся, - вырвалось у меня всё, что я смог сейчас сказать.
Контролер повернулся. Он опустил руку, сделав вид, что ничего не услышал. Но я-то точно знаю, что он всё услышал.
- Да ты не думай, что она злая. Её Дымка зовут. Дымка, смотри, какой дядя…
Пёсик, ускоряя шаг, сначала шел, а потом уже бежал на встречу ко мне. Я попытался попятиться, но моя спина предательски встретилась с деревом, об которое я упёрся, и про которое благополучно забыл. А вы бы не забыли, когда вокруг такое творится? Тут снова повторились чувства и эмоции, которые я испытал, когда увидел контролера. Я закрыл глаза и стал ждать. И опять ни хрена не произошло. Я даже, кажется, искренне этому разочаровался. Открыл глаза. А в шаге от меня стоит живность, Дымка эта треклятая. И странно так стоит, как настоящая собака, не скалится, не шипит. Только голову немного вбок наклонила и рассматривает меня. А потом подошла и начала в руку носом тыкать. Мол, погладь меня, дядя. Я сначала конечно же испугался. Потом потихоньку погладил. Шерсть
у неё была чистая и не жирная. Глаза умные. И всё смотрит на меня. Не жалобно, а с интересом. Будто изучает.
- Ну что, как щенок?
Я снова вспомнил про контроллера, вернее, он только что сам мне о себенапомнил.
- Блин, многое случалось, но чтоб такое… Да хорошая у тебя псина.
- Ну так что, забираешь?
Только сейчас я заметил, что эхо контролеровского голоса тоже имело интонации. Теперь вопрос был произнесён, нет, это неправильная формулировка. Вопрос был послан в мою голову с некой ноткой заискивания.
- Э… А деньги-то тебе зачем, тебя ж на выходе из периметра военные прихлопнут, пяти метров пройти не сумеешь. А про то, что ты до города доберёшься, вообще молчу.
- Да-а-а… Тебя кто в Зону пустил? Ты сталкер вообще или кто? Ладно, не думал, что и это тебе объяснять. У тебя в кармане что? Не отвечай, сам чувствую: «Душа». Так вот. Я ведь тебе не всю правду сказал. Не простой я сталкер был. Я не из жадности в Зону пошел. Я раньше в НИИ работал. Экспериментировать любил. Но как-то один раз вызвали меня на ковёр, и довели к сведению, что рано ещё нам такие исследования проводить, наверху недовольны. Ну и пригрозили мне увольнением. Я тогда уже Зоной интересовался. Ну я подумал-подумал, и принёс на следующий день заявление «по собственному». Пол года в последышах ходил у Одного бывшего «Долговца». Потом его убили. Меня его кореш из «Свободы» приютил. «Долговец» ему когда-то жизнь спас. А «Свободный» свои обязанности помнил. Ну а когда я опыту понабрался, меня попросили… Вот и стал сам потихоньку в Зону ходить. Даже лабораторию склепал. И знаешь что я один раз открыл? Ко мне солдатика привезли. Свежего. Его шесть часов как контролер обработал. Его подстрелили, а солдатик так зомби и остался. Я давно уже артефакты изучаю. Вот и была у меня в схроне «Душа». Дай думаю проверю. Поколдовал – Солдатик проснулся. Воды попросил. Рассказывать начал, что заснул в карауле, а дальше помнил, как шел куда-то, но ноги его не слушались. И опять вырубился. Проснулся уже здесь. Только вот не стабильно это всё оказалось. Он через три часа умер. Так вот дело у меня есть за Зоной. Мне трёх часов с головой хватит… пожалей меня дядя… Отдай «душу»…
Где-то я это уже слышал. А потом он меня контракт попросит кровью подписать, а потом паспорт покажет с фамилией Люциферов или Сатанин. Бред. Просто совпало.
- Ты конечно прости, но я за «Душой» такое путешествие совершил. Форест Гамп позавидует… Не могу я так вот… - Я действительно не мог. – Чё за дело-то?
Контроллер промолчал, полез тонкой ручонкой в карман полуразложившихся джинсов и извлёк оттуда старую на вид, помятую фотографию. Я посмотрел. С карточки мне улыбалась во все двадцать семь зубов маленькая девочка. На глаз ей было лет семь. Зеленоглазая, с рыжими волосами. Она настолько
непоредственно улыбалась, настолько оптимистически смотрела на меня своими светлыми глазёнками, что я унёсся из серой давящей на психику Зоны куда-то очень далеко, где был отчётливо слышен смех этого зеленоглазого чуда.
- Дочка? – Не успел я спросить, как эхо его голоса в голове грустно отдало:
- Дочка…
Триндец. Больше всего на свете я не любил благородства… Все эти геройские поступки так наигранны. Все эти жесты доблести настолько неестественны. Пафос. Вот что я пожалуй тоже не любил.
- Твою мать, тебя как зову… Звали тебя как?
Привычное эхо громыхнуло: - Пестик. Глупое имя для сталкера. Да хрен с ним с именем. Ну что?
- Да пошел ты на хер… - Я просто встал, развернулся, обошел «ноголомку» и начал уходить… Вытащил руку из кармана. Артефакт так приятно грел её.
Странное чувство – держать артефакт. Приятно, волнующе, таинственно. И спокойно. «Душа» тихонько плюхнулась на серовато-коричневую землю.
- За мной, Дымка. – Я буркнул даже не оглядываясь на оторопелого контролера.
Я прошел ещё около десяти шагов. Дымка уже семенила справа от меня.
- Спасибо! – тихое восхищённое эхо разорвало тишину.
- На хер иди… - Буркнул я. Я почему-то знал, что Пестик это услышит. Услышит и не обидится. Пестик даже хотел в ответ громыхнуть в голове сталкера эхом: «Пойду, сталкер, обязательно пойду…», но просто промолчал. Рука его сжимала кусочек счастья, выброшенный мной из кармана.
Теперь у меня появился Друг. Настоящий. Я был теперь не один. Это было очень приятно. Дымка оказался славным малым. Пару раз даже мне жизнь спас. Первый раз это случилось в Пустыне. Там никто даже тайников делать не хотел. Такое место было гиблое. А мне что, я в Реактор иду. Мне по-хрен на всё это. И на опасности я плевать стал. И вот как-то раз чуть не поплатился.
По Пустыне вообще мало кто ходил. А тут, если б Зона имела глаза, то наверное она бы прозрела. Сталкер, идущий по Пустыне в наушниках и не обременяющий себя бросанием гаек или камней… Это был вызов её величеству. Она почуяла это и решила меня наказать…
- На-на-на-а-а… Родиться… Турнирах… в блеске чёрных лат… Багровой краской…
Я пел. Мало того, что я ни хрена не слышал, так я ещё и пел. Картина маслом. Эдакий самоубийца, желающий совершить суицид в извращённой форме. Пустыня действительно походила на пустыню. Деревьев здесь не наблюдалось, как таковых. Мутировавшие кустарники немного походили на колючки. Земля здесь тоже была серой, но какой-то покрасневшей. Но в этой Пустыне по сравнению со всеми остальными было очень свежо. Я бы даже сказал – прохладно. Аномалии – довольно странная штука. Они делятся на несколько видов. Среди них я встречал только два – ловушки и «такси».
Некоторые люди сталкивались также с «линзами» и «порталами». Много было рассказов за пивом в баре. Люди клялись, что видели в этих аномалиях странные миры или даже события из прошлого. В Пустыне было полным полно «такси». Я сам так их прозвал. Просто они приносили что- то из других мест, а может миров… Кто знает. В Пустыню эти «такси» тащили жидкий азот. Вот поэтому здесь было прохладно. Дымка занервничал. Я уже научился это замечать. Я вытащил один наушник и уставился на него с немым вопросом. Он тоже уставился на меня, видимо пытаясь понять, что я от него требовал.
- Жрать хочешь? Подожди, дружок. Ты меня совсем разоришь. Скоро доведёшь до того, что буду кенгов отлавливать и жарить, потому что жрать нечего будет. Видимо Дымка всё понял. Он фыркнул, но продолжил смотреть на меня уже немного укоризненным взглядом.
Я психанул, как любил это часто делать и хотел двинуться дальше, но как только я повернулся и поднял ногу, чтобы сделать шаг, Псинка прыгнула и хорошо грызанула меня за куртку. С криком «Ты что, итить тебя, сдурела?» я повалился вниз. Ещё и головой ударился. Ну вот лежу в общем. Скотинку
матом крою. А она возьми и убеги. Ну думаю вообще хорошо. Потом немного поразмышлял. Наверное опомнилась. Недолго дрессура протянула. Вспомнил Пестика. Так старался его забыть. А тут эта псина. Ладно, хрен с ней, с псиной. Спасибо, что не съела. Сел. Отряхнулся. Закурил. Сижу, куртку рассматриваю. Хорошо Дымка приложился. Хоть клыки и подпилены были, а грызанул – мама не горюй. Была бы кожа – прокусил бы. Как нож в масло, зашел. Сижу курю. Думаю, что дальше будет. Смотрю – бежит обратно. В зубах что-то тащит. Подбежал ко мне, а в зубах Кенг.
- Башка дурья, я ж про Кенгов пошутил. Невкусные они.
Мне уже как-то раз в Зоне приходилось пробовать Кенгятинки. Да и крыс тоже кушал. А Дымка шагнул спереди меня. И кенга выпустил. Кенг шаг сделал и полетел. Долго мы ещё его крик слышали. «Трамплин» был не то, что незаметен, его просто не было видно. Как будто и не было на том месте аномалий. Прозрение бахнуло меня по голове медной сковородой. Я просто плюхнулся на задницу, скинул рюкзак и начал торопливо в нём копаться. Из рюкзака выглянул кончик палки колбасы.
- Дымка, иди сюда… Иди сюда, сукин ты сын… На, ешь… Ешь, родной… Хороший мой… Ешь…
Теперь я был у него в долгу. Я почему-то вспомнил громыхнувшее неделю назад у меня в голове «Спасибо».
- Спасибо, Дымка… - Я его благодарил. Я знаю, что никогда не поблагодарю так ни одного человека на Земле и за её пределами.
Хабар я почти не собирал. Ну как, собирал конечно, но по мелочам. Да и хорошего пока ничего не попадалось Батарейки в плеере быстро сели, так что вскоре мне снова доводилось наслаждаться той самой особенной, Зоновской, тишиной. Прошла ещё неделя с того случая, когда я выбрался из Пустыни. Я на всякий случай оставил заметку о той странной аномалии, что чуть не исполнила мою детскую мечту стать лётчиком. Подкину учёным. А те пусть разбираются. Экспедиции пусть отправляют. Гаечки с самописцами пусть в неё бросают. Авось что и найдут. Зашли мы с Дымкой уже далеко.
Ближе к середине Зоны такие дела начинаются. Кровь в венах стынет. Один раз видели асфальт, который просто стекал, как ледник. Дорога под уклоном была, так он, как глетчер, миллиметров по пять в день тёк. Страшно было. А ещё один раз контролера видели. Настоящего. Он как раз «скотину» в своё логово вёл.
Лежу, в общем. Бинокль достал и наблюдаю. К переходу готовлюсь. Рядом Дымка сидит. Уши торчком, передняя лапа приподнята. Тоже небось разведку проводил. Смотрю на дорогу – а там парад. Четыре солдатика идут. А за ними – я глазам не поверил – прапор ихний. Толстый, усатый. Ну «кусок» типичный. Вот так вот идут, улыбаются, а за ними нежить эта пухлоголовая плетётся. Прошли метров сто. Тут вдруг прапорщик остановился. А солдатики дальше поплелись. Контролер к прапору подошел, посмотрел ему прямо в глаза, а потом как грызанёт за плечо… Кровища хлынула. Дымка сначала зарычал. Потом присмирел потихоньку. Я аж скривился. Вот вроде бы противно смотреть, но понимаю, что по-другому никак. Может и пожалеет эта тварь прапора. Усыпит по-тихому. Чтобы не мучался. Он же сейчас всё понимает. Только вот сделать ни хрена не может. Смотрит на него своими неповорачивающимися глазами и кричать хочет. Только вот не может. Жалко мне прапора стало. Эх. Посылает же людям Зона муки. Да будет легка его доля. В тот день решил уже не переходить полянку. Мало ли что. А вдруг контролер будет возвращаться. Почует ещё.
Мои ноги медленно, но верно вели меня к Реактору. До него оставалось около двух километров. В Зоне как обычно вечерело. Солнце проливало на блеклое небо красную краску. Тени становились более выразительными, а природа, точнее то, что от неё осталось, оскаливалась на невинных путников. Думается мне, что это и есть истинное лицо Зоны. Лукавое, с виду неприметное, но на самом деле убийственно страшное. Лицо типичного маньяка-потрошителя.
У горизонта была отчётливо видна АЭС. Саркофаг, похожий на огромный танк, горделиво возлежал на своём законном месте, выпятив полосатую трубу – признак того, что к нему лучше не приближаться, иначе не легко придётся пробудившему гиганта, обидчику. И было в его гранях что-то притягательное, захватывающее дух, возбуждающее интерес. Словно огромный, ни кем не разведанный схрон, завал он к себе, манив двухцветной трубой. Это был идеальный хищник.
Сумерки неумолимо окутывали и без того холодную, съёжившуюся Зону. Нужно было устроить ночлег, и осознавая, что ходка затянулась надолго (да и энергетиков и кофе у меня уже не было), я принял решение найти место, в котором можно было бы поспать в безопасности. Вскоре мы набрели на небольшой бункер. Видимо, учёные проводили здесь обследования, но не вернулись после очередного выброса. Или их просто обработал контролер. Или сожрали собачки. Или кровосос с собой утащил. Зона предоставляла человеку великое множество способов расстаться с жизнью. Бункер был открыт. Это меня насторожило. Но вскоре всё стало на свои места. Открыли его военные. Почему военные? Да потому что очень аккуратно открыли.
Открыли, вынесли оборудование и ушли. А бункер оставили. Ну и спасибо. Мне только лучше. Хорошо перекусив и накормив Дымку, я погрузился в такой приятный и долгожданный сон. Что уж тут говорить. Сон – это в Зоне привилегия. Чаще всего люди дорого платят за неосторожную дрёму. А тут
такое. Эх, жаль только матрасов нет, да подушек. Ну это я уже размечтался.
Утро застало меня неожиданно, окатив меня порцией такого привычного серого солнечного свечения. Я попытался встать, но это оказалось весьма проблематично. Как только я поднял голову (глаза мои были в этот момент закрыты), в мой затылок упёрлось что-то круглое и очень холодное. Я, как и подобает истинному сталкеру, порядочно испугался – вздрогнул и громко ругнулся. То, что стояло позади меня подало голос, нужно заметить, что оно тоже испугалось: круглое металлическое что-то на мгновение отпрянуло от затылка, но потом послушно вернулось назад.
- Прокынувся… - Послышался за моей спиной повышенный голос. Навскидку его обладателю было не старше двадцати.
Да. Бесплатный сыр где угодно бывает, но не в Зоне. Выспался, значит. Ладно.
- Парень, ты пушку-то опусти… А я медленно встану и повернусь, хорошо?
Воцарилось молчание. У обладателя оружия и юношеского голоса возникли смутные сомнения по поводу сложившейся ситуации.
- Подрывайся, та колы надумаешь тикать – я тебя прыстрэлю, и не поморщусь даже.
Теперь я точно знал, что это был подросток. Ему было лет восемьнадцать. Я потихоньку встал, сначала на колени, потом выпрямился. Поднял руки и начал потихоньку поворачиваться. Вскоре передо мной стоял мальчуган семьнадцати-восемьнадцати лет, одетый в военную форму, в побелевших от напряжения руках у него был АК-74. Ситуация складывалась очень интересная.
- А ты как сюда попал? – спросил я, не скрывая удивления. В такие места не то, что просто рядовые, даже военные сталкеры ходить боятся. А тут рядовой, без защитного костюма, с испуганным лицом и мокрыми штанами почти добрался до Реактора.
- Я хиба знаю? Мэнэ у карауле начало лихорадить, а потим ни хрена нэ памьятаю, проснулся – возле бункэра цього стою. Это ж мы у Зоне ? Ану отвечай!
Тяжелый случай. Ничего. Его неосведомлённость мне только на руку.
- В Зоне, служивый, в Зоне. Тебе никто не рассказывал, как тут опасно?
– Ещё бы секунда и я начал бы леденящий душу рассказ о призраках, оборотнях и вампирах, что водятся в этой самой Зоне, но меня прервал радостный возглас солдатика.
- О! Ну и отлично. Ты это… збырайся… За артэфаками пойдем.
- Во-первых не за артефаками, а за артефактами, - брезгливо поправил его я, - а во-вторых не пойду я никуда.
Сейчас я сравнивал свой голос с голосом протестующего против похода к директору ученика. Солдатик уставился на меня расширившимися глазами, он недоумевал, как безоружный человек мог сопротивляться ему, имеющему, как он считал, символ абсолютной власти – оружие. Прошло двадцать секунд. Солдатик ничего не предпринимал, и как мне показалось, не собирался. И я занялся тем, чего не успел сделать вчера вечером. Я огляделся. Стены, покрашенные в два цвета. Краска неестественно облупилась. В дальнем углу бункера стоит стол, покрытый тонким слоем серовато-серебристой радиоактивной пылью. С потолка свисают, покрытые такой же убийственной пылью, провода. При виде всего этого возникает лёгкое чувство отрешенности, одинокого запустения. Зелёные гармошки-батареи – вот что почти не изменилось. Словно и не было для них ни Зоны, ни радиации. Мои наблюдения нагло прервал гулкий хлопок выстрела.
- Ты пайдэш со мной и проводыш мэнэ в Рэактор. Мне говорили, шо там артефаков, или как там эту хрень, полно. Можно бабки сколотить. Так вот ты щас оденешься и провэдэш мэнэ до АЭС. А якшо нет, тогда следующую пулю словишь в свою башку.
Но как только я услышал слово «Реактор», то сразу мысленно на всё согласился. Если я отдам свою жизнь Зоне, то и этого идиота малолетнего проучу. Да как следует. Загнётся он, чувствую, уже на подходе.
Я резко развернулся и стал собираться.
- В Реактор, так в Реактор. Ты собачку тут не видел?
- Собаку? Не, не видал, - констатировал солдатик, не скрывая удивления моему решению.
Вскоре всё было готово и мы выдвинулись навстречу сердцу Зоны. На самом деле, если бы Она была организмом, то АЭС было бы сердцем: она постоянно обеспечивает существование Зоны и её деятельность; Припять, наверное, можно было бы назвать желудком. А мозговыми центрами слыли бы
сталкерские обжитые деревушки и города. А сами сталкеры были бы, пожалуй, нервными импульсами. А что, действительно неплохая теория. Строя всякие размышления и гипотезы мы прошли через лес и теперь от конечной точки пути нас отделяло каких-нибуть двести метров. Впереди высился забор, утыканный желтыми предупредительными табличками. Но Зоне совсем не хотелось впускать нас в святая святых. Из подлеска справа от нас вынырнул военный вертолёт, и рокоча лопастями, медленно
поплыл в нашу сторону. Солдатик сделал ещё пяток шагов по моим следам и тоже заметил винтокрыл.
- О, увидели, шо меня нема. Засуетилися! Ничё, артефаков на всех хватит! – оживился он.
Кстати говоря он не снимал меня с мушки на протяжение всего нашего пути. Могу себе представить, как затекла у него рука. Ага, - я начал спускать его с небес на землю, - «Засуетилися», сейчас шмальнут в нас и посмотрим, как они без тебя скучают.
И, словно внемля моим словам, небо пронизала белая полоска инверсионного следа от выпущенной ракеты. Слава богу, на пушке сидел, видимо, такой же боец, как и мой последыш. Взрыв прогремел на пятьдесят метров правее. И тут солдатик, изрядно испугавшись, схватил меня за руку, уткнув дуло
автомата мне в печень, и поволок меня в кабинку охраны, находившуюся на въезде в АЭС. Он небрежно бросил меня на пол. Я огляделся, оценивая ситуацию. Обстановкой комната напоминала бункер, в котором буквально недавно я впервые увидел этого худенького невыразительного солдатика. Сейчас он смотрел на меня, и я ощущал на себе его исполненный животной ненавистью взгляд. Сейчас этот человек был мало похож на того семнадцатилетнего солдатика.
Это было животное. Его главной целью было убить. Надутые ноздри вздымались синхронно с грудной клеткой. Его брови сдвинулись, а в глазах этого человека, хотя насчёт последнего я сомневаюсь, сверкал тот самый заветный огонёк. Огонёк, от которого волосы поднимались дыбом, а по спине пробегали стада мурашек. Огонёк хищника, загнавшего жертву в угол.
Теперь, осознав всю сложность и запутанность ситуации, я просто растерялся. Последним, что я осознал были слова:
- Ну шо, сука, допрыгался? Порешат нас с тобой, задница ты сталкерская. Но ты не боись. Ты первым откынешься. А воны з вэртольота увидят шо, я тебя завалил, и отпуск дадуть…
В голову пришла последняя мысль: небось на пост доложили, что контроллер людей увёл. Вот и подняли вертолёт по тревоге. Контроллера убили, а солдат возле бункера в это время был. От стада отбился, а потом проснулся.Вот и нашел меня. Всё было ясно, как дважды два. И вдруг эта невероятная ясность пропала. Всё перемешалось у меня в голове. Крики озверевшего солдата, тихая сирена вдалеке, собачий вой, рокот вертолёта…
Сознание затанцевало свой замысловатый танец. Сама жизнь стала чем-то странным, не постижимым.
СТОП! Собачий вой ? Собаки боятся подходить к Реактору ближе чем на пять километров. Я осознал, что мои глаза полузакрыты. Я рывком очнулся и снова ощутил напряжение. Воздух в этой треклятой кабинке, наверное, можно было бы разрезать ножом. Сирена стала слышаться немного чётче, но я всё равно не обращал на неё внимания.
- …Кости твои не скоро найдут! – кричал в припадке солдат; я рывком приподнялся, попытался потянуться за спину к Дробовику, но тут заметил, как срывается рычаг предохранителя на солдатском автомате. Мгновение, и он поднимает его. Дуло смотрит прямо в ошалевшие глаза. Мой рот открывается в бесшумном крике. Звучит выстрел…
Тишина пронзает сознание сотнями игл. Что-то мягко оседает на пол. Он застрелился. Он только что направлял его на меня, а потом в одно мгновение воткнул дуло себе в рот и нажал на спусковой крючок. Стенка напротив оросилась красным и серым. Я беспокойно глотаю воздух. Не могу сосредоточится. Пол уплывает из-под ног. Откуда-то доносится рипение. Чуствую на своей руке что-то мокрое… Смотрю вниз… Передо мной стоит Дымка.
- Вовремя он за мной поспел, - раздаётся в голове уже почти забытое эхо.
- Хорошая псинка.
В двери появляется пухлая голова. Прогнившие и изодранные джинсы. Неуклюже намотанные бинты.
- Ну всё, успокойся, прошло уже всё.
- А… Ы… М…К…Как? – я смотрел Пестику прямо в глаза.
- Я их обрабатывать научился. Пришлось научиться. Меня чуть сталкер один не застрелил… Ну вот я его и прочистил… Ты ж спасибо не принял… Ну а я вот долг тебе вернул…
Я всё ещё не верил, что я слышу глухой голос-эхо в своей голове. Счётчик рипел всё громче и чаще…
- Ы… У… Итить вас всех…
Всё вокруг потихоньку сереет.
- Ладно, привет тебе от неё… - Контролер подходит и отдаёт помятую фотографию с рыжей девчушкой., - ладно, ещё встретимся.
Он разворачивается и уходит. Тишину срывает треск. Знакомый треск. Гейгер. Всё вокруг наливается
желтым. Снова эхо:
- А, ты это… сядь… Бесполезно идти… Через полторы минуты выброс будет… Ты прости меня, и ещё раз спасибо… Конец, фин, энд… конец… Слово из пяти букв тесаком разрезает сознание.
- Э нет, Сталкер… Э нет… Всё только начинается…. До встречи… - Эхо затихает.
Я закрываю глаза. Гробовая тишина. Мысли куда-то исчезли. Хлопок… Через закрытые веки проникает тёплый снежно-белый свет…
|
