Я лежал на краю болота, готовый в любую минуту отползти дальше, в самую его глубь. Смерть в трясине меня не страшила, гораздо больше меня пугала неизвестность. Что-то было там, впереди, за камышами. Что-то непонятное, неизведанное. И это что-то стоило жизни моему напарнику. Я ждал.
Зона не любит суеты. Зона не терпит необдуманных решений. Зона не знает жалости. Зона понимает только одно слово — время.
Время ждать. Со свинцового неба сорвались первые капли дождя. Осенняя непогода — лишнее напоминание о начавшемся периоде умирания природы. Поздней осенью на Зоне становиться особенно неуютно. Это потом придёт зима и своим белым покрывалом накроет всю округу, подретушировав неказистость пейзажа. Снег частично скроет заброшенность Зоны, её звенящую отчуждённость. Но до этого ещё надо дожить…
«Калашников» чёрным дулом ствола смотрел в сторону, откуда ещё совсем недавно доносились крики Лэнса. Человек не должен так кричать. Не может быть так неестественно больно. Его словно пытали средневековые инквизиторы: долго, умело, не давая раньше времени душе покинуть истерзанное тело. Его нечеловеческая агония длилась три часа. И всё это время я лежал здесь. Потому что знал, чувствовал, что Оно знает о моём присутствии, и стоит зайти в лес, как Оно с удовольствием займётся новой жертвой. Я не хочу так же кричать!
Собрав остатки воли в кулак, я заставил себя успокоится. Чтобы это ни было, оно оставалось на том же самом месте, где сцапало напарника. Не приближалось ко мне, но и не удалялось. Я знал это: какой-то животный ужас охватывал сознание, стоило только взглянуть в сторону колючего кустарника, за которым темнел густой ельник. На его ветках виднелись лоскуты моей кожаной куртки. Надо же, а ведь я даже не заметил колючек, когда бежал сюда, к болоту.
Дождь усилился, в небесах громыхнуло. Но Оно по-видимому не боялось промокнуть. Оно вообще ничего не боялось. Я поёжился, мокрый до нитки на холодной земле я мог долго не продержаться. А что будет с приходом темноты? Ночью этой твари ничего не будет стоить добраться до меня. Если Оно смогло проделать это днём с Лэнсом, то ночи однозначно мне не пережить. Значит, остаётся только один выход — надо выбираться. Под проливным дожём разбушевавшийся непогоды я пролежал ещё час. Но Оно по-прежнему не уходило.
Наконец я принял решение выбираться. Поднявшись, я осторожно крался по кромке болота, уходя от неведомой опасности. Оно не двинулось за мной следом, и постепенно во мне разгорелась надежда на спасение. Я перестал чувствовать незримое присутствие монстра. Однако, дальше описывать круг вокруг болота не имело смысла, надо было углубляться в лес.
Лес встретил меня хмуро. Угрюмые ели казалось взирали на меня с непонятным отвращением, то тут то там норовя задеть меня колкими ветками. Никакого намёка на тропинку не было, и я, стараясь не шуметь, шёл напролом, держа АК наготове.
Внезапно нахлынувшее на меня чувство угрозы заставило меня перейти на бег, наплевав на дальнейшую скрытность. Оно дождалось пока я отойду от болота на невозвратное расстояние и теперь, отрезав меня от него, преследовало. Как загоняемое охотниками животное, я нёсся по лесу, не обращая внимания на хлеставшие меня ветки. Лёгкие надрывались от нагрузки, пот застилал глаза. Я бежал, уже понимая, что мне не уйти, Оно слишком быстро нагоняло меня. Оно уже было почти рядом. Дикий первородный ужас гнал меня вперёд, не давая остановиться и прекратить бессмысленный побег.
Не вовремя оглянувшись назад, я задел ногой за древесный корень и смачно впечатался в землю. Свистящая тень пронеслась в считанных сантиметрах над спиной, обдав порывом ветра. Захлопали крылья. Я быстро перевернулся на спину.
Всего лишь нетопырь. Уродский мутировавший ублюдок. Я вскинул АК и дал очередь, не давая ему зайти на второй заход. Тварь, получив смертельную порцию свинца, камнем свалилась вниз. Нет, это было не Оно. Его давящее присутствие по-прежнему ощущалось. Где-то совсем рядом. Ствол АК крутился во все стороны.
Лихорадочно осматриваясь, я стал отходить. Вдруг что-то шевельнулось в близлежащих кустах, и я полоснул по ним. Нет не там…
Нервы… Нервы были на пределе. Я чувствовал, как Оно наблюдает за мной, ждёт моей малейшей ошибки.
— Ну же, выходи! Попробуй, доберись до меня!
Крик остался без ответа.
— Покажись, тварь! Чего ты ждёшь?
Оглянувшись назад, я остолбенел. Как я мог тут оказаться?
Прислонившись к стволу дерева, сидел Лэнс, вернее то что от него осталось. Ливень смыл с него кровь, обнажив ужасающие следы ран. Уродливая гримаса боли на обезображенном лице, глубокие разрезы по всему телу, нос и уши были срезаны, что лишало его последних человеческих черт, делая похожим на нежить. Поднятая правая рука с ампутированными пальцами была прибита ножом к дереву, второй нож с выгравированным на рукоятке «весёлым Роджером» торчал в левой глазнице. Мой нож.
Вспышка памяти острой болью пронзила мозг, мои руки непроизвольно выпустили автомат и схватились за голову…
Расширенные от ужаса глаза Лэнса, когда я приближаю к ним лезвие ножа… Надрывный крик, когда клинок касается зрачка…
Я вспоминал и вспоминал. Как жёг зажигалкой его лицо, так что стекающая из разрезов кровь запекалась тёмными болячками, как по суставам отрубал пальцы, выбивая из них фонтанчики крови, как, вскрыв живот, вытягивал оттуда кишки и, смеясь, совал ему в лицо.
Меня вырвало. Это я был неведомым монстром. Это я был палачом своего напарника, садистски пытая его три часа, потроша как мясник. Потом безумие погнало меня на болото, и там память милостиво покинула меня, дав вместо себя иллюзию монстра. Но почему, как такое могло произойти со мной? «Контролёр, — мелькнула мысль». Рука непроизвольно дёрнулась к кобуре пистолета. Эта тварь, должно быть, смогла взять меня под контроль, а потом забавы ради отпустила меня, дав ложную память, заставив залечь у болота, и нагоняя приступы страха. Сейчас он наверняка наблюдал за мной, фиксируя все мои движения. Весь этот кромешный кошмар нужно было прекращать. Но стоит мне только начать искать его взглядом, и контролёр может всё понять. Чтобы взять под контроль ему может понадобиться всего несколько секунд, и, если что-нибудь заподозрит, он это сразу сделает. В любой момент я снова могу стать его рабом. Оставался единственный выход.
Оно сидело на верхушке сосны и смотрело вниз на рычащего, катающегося по траве человека. Человек держался руками за голову, бился ей о землю, иногда громко крича. Оно возвращало ему память. Ведь Оно то же любило поиграть со своими жертвами. Но вот человек пришёл в себя и приподнялся. Рука его метнулась к пистолету и приставила его к виску. Доли секунды не хватило ему, чтобы нажать на спусковой крючок. Контролёр успел раньше, глаза сталкера остекленели, рука безвольно опустила пистолет. Эта особь ещё могла пригодиться, её время ещё не пришло.
Зона не любит суеты. Зона не терпит необдуманных решений. Зона не знает жалости. Зона понимает только одно слово — время.
Время ждать…
|
