Тихий дворик. Весна. На крыльце
трёхэтажного детского сада
нарисован портрет. На лице
у него притаилась досада.
Смотрит пристально, словно живой,
на заросший теперь палисадник,
на дорогу с пожухлой травой
и на выцветший старый кустарник…
Если дальше нырнуть во дворы,
то слышны станут детские крики;
здесь репейника богатыри
закрывают любые улики…
Побродив по пустым этажам
умирающих, брошенных зданий,
устаёшь доверять миражам,
что блуждающий ветер оставил.
Обернувшись в кислотную пыль,
словно стелы, пустые высотки.
Радиацией дышит ковыль
захороненных в Зоне посёлков.
Здесь повсюду желтеющий мох.
Как бельмо, он блестит слишком ярко,
словно яд расплескал скоморох,
посмеявшись над ядерным завтра.
Время вновь умножает на ноль
все суждения и аксиомы.
Слово «жизнь» не утратило роль,
лишь распалось на электроны…
Нас жуёт лучевая болезнь,
и на коже пигментные пятна.
Мы урановый элемент
полюбили, увы, очень страстно.
Смерти мы заглянули в лицо.
Калий йодистый следует выпить.
На асфальте зловещим рубцом
мелом надпись: "Прости меня, Припять..."
|
